colonel, 49 - 8 ноября 2010 19:16

[COLOR=dimgray]маЧО

........Как спустился вниз и дороги домой он не помнил вовсе.
Память не сохранила этот отрезок времени его жизни, удалив его навсегда. Сколько он потом ни прикладывал усилия, ни напрягал височные мышцы – ни мига, ни мгновения в ответ.

Очнулся он лишь тогда, когда Мефодьевна отворила ему дверь в квартиру.
Он даже не потрудился достать ключ из кармана.
Тяжёлой шаркающей походкой сгорбленно проследовал в зал. Пожилая женщина многое повидала на своём бабьем веку и потому никаких вопросов не стала задавать. Всё и так легко можно было предположить, абсолютно вся ситуация была написана на нём.
А когда он осторожно положил на стол невскрытую подарочную упаковку из ювелирного отдела, ей всё стало ясно окончательно.
Без вариантов и наводящих вопросов.
Потом она рассказывала ему, что слово «истукан» подходило тогда для него больше всего. Оно, просто, стало синонимом с именем Игорь. Он был величествен, неуклюж и угловат одновременно.

Она принесла ему плед, сняла с него туфли, заменив их на тапки. Он безмолвствовал и лишь беспрекословно подчинялся. И только когда принесла ему чай, он не притронулся к нему, попросив «чего-то покрепче».

Она, немного помедлив, заменила чашку на пузатый бокал с содержимым такого же цвета.
Силы напитка даже не чувствовалась – он не обжигал его привычной теплотой. Только струился куда то вовнутрь его, накапливаясь и набирая объём.
Мефодьевна проверила спальню, где уже спала Стеша, так и не дождавшаяся отца сегодня домой, и плотно прикрыла дверь.
Потом с показной беспечностью села напротив Игоря на диван и занялась своим рукоделием, не сводя, впрочем, с него ни на минуту глаз.
Коньяк, наконец-то, начал творить своё тёплое и коварное дело - Игорь начал хмелеть.
Дьявольской силы стресс начал потихоньку отпускать его из своих цепких и безжалостных лап. Беззвучные крупные градины слёз катились по его лицу.

Он отхлёбывал глоток за глотком, а тяжёлые мысли перерабатывали этот спасительный коньяк в слёзы облегчения.
Так они и просидели глубоко на полночь.

Игорь громоздился за столом подобно аксаковскому чудищу, так и не дождавшегося к урочному часу Настеньки. И только чёрные клочья-облака метались над ним. На его жизненном небосводе.
Мефодьевна как верный апостол не покидала его.
Так тяжело, подперев голову руками, он и очнулся под утро. Очнулся, чтобы перебраться в спальню и вновь забыться болезненным сном.[/COLOR]

• 
• 
•