Часть первая. «Религия – опиум для народа»
Этот полузабытый лозунг большевиков, конечно, не совсем уже точно отражает положение с верой в современной России. [B]Потому что этот «опиум» очень мало востребован в народе, традиционно поклоняющемся водке[/B]. Хотя недавнее присоединение к остальному цивилизованному человечеству и побудило наиболее продвинутую часть нашего населения потянуться и к синтетическим наркотикам.
Впрочем, «опиум» в заголовке употреблен в переносном смысле – так уж повелось, что наркотики и вера часто соседствуют в нашей духовной истории. И те, кто любит рассказывать о том, как силен в вере был русский человек до бесовщины 17-го года, и как поют сердца при виде возрождающейся церкви, должны внимательно прочитать следующее историческое свидетельство и задуматься над ним. Это своего рода откровение принадлежит вятскому епископу преосвещенному Феофану, и сделано оно им в разговоре с императрицей в последние дни февраля 1917 года – всего за пару недель до революции.
Свой разговор он начал с того, что высказал важные причины для тревоги: он каждый день констатировал ужасающие успехи деморализации народа.
[FONT=Optima][B]«…Солдаты, прибывающие из армии, больные, раненые, отпускные, проповедуют гнусные идеи; они прикидываются неверующими атеистами; они доходят до богохульства и святотатства; видно сейчас, что они знались с интеллигентами и евреями… Кинематографы, которые теперь можно видеть в любом местечке, тоже являются причиной нравственного разложения. Эти мелодраматические приключения, сцены похищения, воровства, убийства слишком опьяняют простые души мужиков; их воображение воспламеняется, они теряют рассудок. В подтверждение своих слов он показал императрице фотографии разгромленных магазинов, разграбленных домов, трупов, изувеченных с явно ненормальной дерзостью и преступностью. Он, наконец, указал на совсем недавно появившийся порок, о котором русские массы не имели даже никакого представления до последнего времени и который представляет для них гнусную привлекательность: морфий. Зло вышло из госпиталей, покрывающих страну. Многие врачи и аптекари приобрели привычку впрыскивать себе морфий; через них эта привычка распространилась и среди офицеров, чиновников, инженеров, студентов. Гораздо опаснее стало, когда они начали морфий продавать; все знали в Вятке кабаки, в которых производилась торговля морфием. У полиции были основательные причины для того, чтобы закрывать на это глаза...»[/B][/I]
[COLOR=red]Согласитесь, что эти глаза и сейчас закрыты. Вообще мало что изменилось с тех пор, разве что вместо кинематографов мы теперь повально смотрим телевизор, и прежде такой популярный морфий вытеснен марихуаной, кокаином и синтетикой. А фотографии разграбленных домов и трупов мы наблюдаем теперь в динамике в криминальных блоках на экране[/COLOR].
[/FONT][/FONT][/FONT]
Часть первая. «Религия – опиум для народа»
Этот полузабытый лозунг большевиков, конечно, не совсем уже точно отражает положение с верой в современной России. [B]Потому что этот «опиум» очень мало востребован в народе, традиционно поклоняющемся водке[/B]. Хотя недавнее присоединение к остальному цивилизованному человечеству и побудило наиболее продвинутую часть нашего населения потянуться и к синтетическим наркотикам.
Впрочем, «опиум» в заголовке употреблен в переносном смысле – так уж повелось, что наркотики и вера часто соседствуют в нашей духовной истории. И те, кто любит рассказывать о том, как силен в вере был русский человек до бесовщины 17-го года, и как поют сердца при виде возрождающейся церкви, должны внимательно прочитать следующее историческое свидетельство и задуматься над ним. Это своего рода откровение принадлежит вятскому епископу преосвещенному Феофану, и сделано оно им в разговоре с императрицей в последние дни февраля 1917 года – всего за пару недель до революции.
Свой разговор он начал с того, что высказал важные причины для тревоги: он каждый день констатировал ужасающие успехи деморализации народа.
[FONT=Optima][B]«…Солдаты, прибывающие из армии, больные, раненые, отпускные, проповедуют гнусные идеи; они прикидываются неверующими атеистами; они доходят до богохульства и святотатства; видно сейчас, что они знались с интеллигентами и евреями… Кинематографы, которые теперь можно видеть в любом местечке, тоже являются причиной нравственного разложения. Эти мелодраматические приключения, сцены похищения, воровства, убийства слишком опьяняют простые души мужиков; их воображение воспламеняется, они теряют рассудок. В подтверждение своих слов он показал императрице фотографии разгромленных магазинов, разграбленных домов, трупов, изувеченных с явно ненормальной дерзостью и преступностью. Он, наконец, указал на совсем недавно появившийся порок, о котором русские массы не имели даже никакого представления до последнего времени и который представляет для них гнусную привлекательность: морфий. Зло вышло из госпиталей, покрывающих страну. Многие врачи и аптекари приобрели привычку впрыскивать себе морфий; через них эта привычка распространилась и среди офицеров, чиновников, инженеров, студентов. Гораздо опаснее стало, когда они начали морфий продавать; все знали в Вятке кабаки, в которых производилась торговля морфием. У полиции были основательные причины для того, чтобы закрывать на это глаза...»[/B][/I]
[COLOR=red]Согласитесь, что эти глаза и сейчас закрыты. Вообще мало что изменилось с тех пор, разве что вместо кинематографов мы теперь повально смотрим телевизор, и прежде такой популярный морфий вытеснен марихуаной, кокаином и синтетикой. А фотографии разграбленных домов и трупов мы наблюдаем теперь в динамике в криминальных блоках на экране[/COLOR].
[/FONT][/FONT][/FONT]