константин, 67 - 3 апреля 2011 22:43

1

В вечер лунный под горой,
На лужайке золотой,
От реки в двух трёх шагах,
Спал старик седой, - монах.
Много видел он и знал,
И от жажды изнывал,
И вино, и водку пил,
В юности своей шальной,
А теперь он спал больной.
Под котомку, сунув руки,
На лице дороги муки,
Жизни дальнего пути.
Сколь ему ещё пройти
Вёрст осталось и годов?
Но не будем тратить слов
Подождём мя до рассвета,
В год, какой, не помню лета.

2

Ночь глазами звёзд смотрела.
Песнь ночная птица пела,
Филин в ивовых кустах
Смачно ухнул: - «Ух... - и « Ах...».
Камыша знакомый шорох.
Искр костра красивых ворох
Вдруг взлетел в ночную мглу
И ничем упал в траву.
Чуток странника был сон
Встрепенулся, глянул он,
На костёр гореть уставший.
Натянул полог упавший,
Спину повернул к костру,
Снова в сети он ко сну,
Опустился с головой.
Скоро, скоро ночь долой,
А пока он спит бедняга,
По судьбе ли он бродяга?
Угадать мы не спешим.
Утро скоро встретим с ним.
И, быть может, занавесу,
К вашему же интересу,
Тайн забытых и картин,
С ним мы вместе создадим.

3

Утро чудо, утро встреча,
Будущего дня предтеча,
Разгоралось, наступало.
Покрывало поднимало
Ночных теней с лица земли.
Тушило фонарей огни
В селенье близком за рекой.
Петушок, дружочек пой
Привет природе и рассвету.
А я продолжу сказку эту.
Хотя начать с чего не знаю,
И любопытство ваше пробуждая,
Я странника, пожалуй, разбужу.
И этим многим услужу.
Что видел он, - пусть расскажет,
Из слов узор нам сказки свяжет.
Ему я в этом помогу,
И, думаю, что не солгу,
Лишь, может только, приукрашу,
Своею мыслью сказку нашу.

4

Лучи его лица коснулись,
Ресниц колосья встрепенулись,
Открыл глаза монах седой.
Умылся, не спеша, речной водой.
В котомку сунул полог рванный,
И тронулся незваный и нежданный.
Шёл, вдоль реки он не спеша,
Увидел крышу шалаша.
Рыбак удил под вязом старым
И не один, а с сыном малым.
Лет десять или восемь малышу,
Но это, впрочем, пропущу.
- Дай Бог удачи в вашем деле –
Монах приветливо сказал.
- Ну, что сегодня ты поймал?-
- Не много, мой отец святой.
Нам на уху достаточно с тобой.
Ершей с десяток и плотвичка,
В уху достаточно. Укроп и луковичка
Её нам сдобрят с перцем огневым.
И чем дал, Бог с тобою поедим.
Садись в тени у шалаша,
Коль отдыха не требует душа,
Поведай нам отец святой,
Где был ты, что случалось с тобой?
Иль, может сказку, знаешь ты какую?
Покушаем и потолкуем. –
- Что ж, не больно я речист,
Но стрел разящих слышал свист.
И звон мечей мой сон тревожил.
Но всё же, как ты видишь, дожил,
До дней глубокой седины.
И многие приданья старины
Я знаю, добрый мой рыбак.
Одно поведаю, да будет так. –

5

- Давно то было, в поры те,
Ещё летали на метле.
Колдуньи, ведьмы, нечисть вся,
Про всех и вспомнить то нельзя.
Да, впрочем, это не к чему,
А, помню, как-то поутру,
Чуть свет проснулась старушка.
В лесу её стоит избушка.
Чайку испила с крендельком,
Прикрыла дверь, потом скотом,
С её старинным, добрым другом
Отправилась росистым лугом,
Искать цветы, коренья, травы.
Не просто так, не для забавы,
Из них она готовила приправы
От всех болезней и тревог.
Что ж, необычного, дал Бог,
Ей знание и силу в этом деле.
И травы день в котле её кипели.
В сосуды разливались настойки,
Какие сладки были, а какие горьки.
Но хворь, они снимали, как с руки.
Познанья её были велики.
Так травы собирала та старушка.
А, глядь, уж показалась и опушка.
С травы высокой она слышит плач.
Глядит, малыш завёрнут, как калач,
В корзинке ивовой лежит.
И ротик от голода дрожит.
И слёз из глаз не видно боле,
Не позавидуешь сиротской доле.
Но, видит на окраине степи,
Следы орды какой-то пролегли.
Прошли, оставив тяжкий след:
Юн, - в полон, смерть,– кто сед.
Взяла старушка малыша
В котором, ещё, теплилась, душа.
Покинула тот час она опушку
И с малышом скорей в свою избушку.
Так, появился, малец сей,
В начале сказочке моей.

6

Распеленала малыша старушка,
А с молоком уж на печи готова кружка.
И поит осторожно малыша.
Наевшись, отвалился чуть дыша,
И крепким сном забылся в тот же миг.
Улыбкой озарился «лесовицы» лик.
- Спи милый, крепко спи малец.
И вырастешь, удал и молодец. –
Шептала ласково ведунья.
- Пока растёшь, тебя уберегу я.
А вырастешь, так будешь мне подмога.
Спи малыш, всё в воле Бога.-
А дни неслись, один за ним другой.
И вот он, парень сильный, молодой,
Курчавый волос цвета льна,
И мышца каждая сильна.
Возрос на воле юный дуб,
Трудился честно, в силу рук.
Был, смел и силен, словно лев.
Тропинку каждую среди дерев,
С закрытыми глазами мог найти.
И были все знакомые пути
Ему в родном лесу суровом.
А так же управлял он словом.
Сказалось, здесь, ведуньи воспитание.
Да и в крови имел он понимание,
Не из простых, - из княжеских семей,
Не зря же на простынке «Елисей»,
Прочла старушка-вековушка
В тот день, когда её пополнилась избушка.

7

Рос Елисей, пробился первый ус.
Дубовый лопался попавший в руки брус.
Была и мощь, и сила в молодце,
Улыбка добрая светилась на лице.
Лихое было время, милый друг,
Татары, печенеги жгли вокруг
Деревни, поселенья, городки.
В какие лишь могли добраться уголки.
Бродил в лесу однажды Елисей,
И видит, он, среди ветвей.
К сосне, прижавшись головой,
Сидит боец уже не молодой.
И, видно, дышит чуть едва.
К плечу склонилась голова.
И алой крови капли на плаще,
Да, и живой ли он вообще?
Елисей к нему спешит,
За руку, – пульс едва дрожит.
На руки раненого взял,
И к бабушке в избу стремглав.
Бабуля, знаем мя, была ведунья.
Лечила и от ран и от безумия.
Сняли осторожно с витязя одежды.
- Стрела в груди, но не теряй надежды –
Старушка Елисею говорит.
- Подай-ка склянку, он же весь горит.
Стрелу достану я из его тела,
Ноты, дружок, не стой без дела.
Пятнадцать капель ему влей,
Смелее Елисеюшка, смелей.
Так, молодец, держи его, дружок,
И осторожно поверни его на бок.
Сейчас стрелу я буду извлекать,
Тебе его придётся подержать.
Вот и всё, а рану мы промоем,
И за неделю травушкой отпоим,
И снова витязь будет в бой готов.
Для ратных дел и для трудов.-

8

Что ж, права была ведунья.
Правду говорили, что колдунья.
Но мы не будем очень строги.
Людей лечить ей повелели Боги.
Поднялся витязь от ранения,
Благодарит старушку за спасение.
И Елисея он благодарит.
Тут Елисей ему и говорит.
- Послушай, витязь, дорогой,
Я вижу ус уж твой седой
И боя знаешь ты науку.
Нельзя ль развеять мою скуку,
И проявить немножечко терпенья,
И взять меня на обученье.
Держал в руках я и копьё и стрелы,
Но действия мои, возможно, неумелы.
Коль можешь, с нами поживи,
И, действия мои наукой оживи.
Кровь моя во мне кипит,
На врагов заклятых я сердит.
Дай витязь твою руку
И окуни меня в войны науку. –
- Хорошо, мой юный богатырь,
Веди меня сейчас же на пустырь,
Возьмём с тобой мечи мы в руки,
Мечи и копья сменят луки,
Коня приучишь под себя
Боец и конь, - одна семья.
В беде тебе всегда поможет,
Сон твой чутко посторожит.
На свист твой сразу прибежит,
В засаде рядом полежит.
Пойдёт с тобою в грозный бой,
Конь молодец и богатырь герой.-

9
Пошли они и вот пустырь.
Седой и юный богатырь,
Ударили мечом рука об руку
Не удивляясь, стали звуку.
В учении месяц весь прошёл.
-Юноша меня ты превзошёл –
Учитель Елисею говорит.
- Пусть счастья твоя звезда горит.
Больше дать тебе я не могу.
С моим ученьем ты, гроза врагу!
Секреты боя все тебе открыл
И конь твой умница и быстрокрыл.
- Скажи-ка только, слышь, сынок,
Мне знаешь, как-то невдомёк.
Кто для тебя старушка-вековушка?
- Родная мне она, как и избушка,
В которой жил я до сих пор.
Теперь найду я, что за вор,
Меня с семьёю разлучил.
Тебе спасибо, - научил,
Меня мечом владеть, как воин.
Клянусь! Что буду я тебя достоин!
Народу своему я помогу
И спуску я не дам врагу.
Очищу от врага границы,
Чтоб не горели города, станицы
И чтобы люд счастливо жил.
И мёд, брагу мирно пил.
И не бежали бы врага лихого,
Татарина иль печенега злого.
Однажды, здесь, орда прошла.
Бабулюшка меня в траве нашла,
Подобрала с земли ведунья
И вырастила хлопотунья.
Вот всё, что знаю я, мой друг.
Но, знаю, жизни узок круг.
Возможно, встречусь с матерью моей,
Она ведь помнит имя Елисей.
Кровью проступило на пелёнке,
Чтоб помнить имя о ребёнке. –
- Юноша, уж жесток, стал твой ус,
В плечах широк, умён, не трус.
Могу тебе лишь счастье пожелать,
А мне пора в посад скакать.

10

Костёр горел, река катила воды.
Ухи горячей разливался дух.
Перед глазами старика летели годы,
А рыбаки не двигались, напрягши слух.
- Забавно говоришь и интересно,
Но, ты, дозволь, тебя мне перебить.
Завтракать пора, время и уместно,
Водки чистой рюмочку испить.
К котлу садись, мой добрый странник,
Поешь горячей, ароматной ты ухи.
Потом расскажешь нам о днях жестокой брани,
Как падал враг, от витязя руки. –
А мы, читатель дорогой, дадим им время.
Пусть насладятся вкусом не густой ухи.
О времени об этом не жалея,
Проголодался странник, да и рыбаки.
Ага, вот опустились ложки.
Чай ароматный выпит весь до дна.
И хлеба не оставив крошки,
Искали в тени вяза холодка.
Сели на пучки травы пахучей.
Спиною, притулились к стволу вяза,
А он был стар, ветвист, могучий.
И нити расплетали интересного рассказа.